Когда появился Дурман, у Небесной появилось смутное ощущение, что она между молотом и наковальней. Ярость с одной и с другой стороны давила, и казалось воздух над ними сгущался до такой степени, что вот-вот ожидай грома и молнии. Если же Скрежет по своей натуре был готов вырвать глотку любому, кто затронет нечто ценное для него, то Дурман был намного хитрее. Этот пятнистый воин сначала бы убил барсука, а затем позволил бы ей подергать его за усы, как бы насмехаясь, да-да, я верю в тебя! Их вражда, казалось, началась в самый первый день прибытия Дурмана в племя, стоило глазам двух сильнейших воинов столкнуться. И вот теперь они встретились на поле боя как враги. Итог этой встречи очевиден и не нуждается в оглашении. Напряжение и готовность к бою, что исходила от Дурмана была почти осязаема и настолько яркой, что стой вместо Небесной слабая воительница, та сейчас бы отступила и жалась где-то в углу. Глашатая тоже напряглась из-за двух воителей, пускай и один из них считался предателем, готовая вмешаться. Прямо заявив, что этот бой ее, полосатая воительница не собиралась его никому уступать.
— Я выбью из тебя всю твою дурь прямо здесь и сейчас.
«О, нет, мой безумный друг, эту дурь выбивать буду я!» — мысленно усмехнулась Небесная. Синие глаза сузились, отражая ее решимость и недовольство таким вот пренебрежением к ее скромной персоне. Судя по звукам битвы, что доносились со скалы у Ворона дела идут не слишком хорошо. Племя Ветра еле сдерживает приспешников Главы своры одиночек. Такой расклад битвы ей не нравился, глашатае уже хотелось покончить со всем этим змеиным гнездом, с котором не смогли управиться воители Ветра. Небольшая заминка пятнистого воителя не осталась незамеченной ни для нее, ни для Скрежета, но все же он ушел, оставив «предателя» на нее. Теперь они один на один и больше никто не вмешается, а если это и случится, то пострадает от ее лапы.
— Не стой у меня на пути, Небесная. Я не хочу причинять тебе вреда.
— А с можешь, ли?
Спокойный, чуть насмешливый ответ в этой ситуации прозвучал как ирония, таящая в себе двуликий смысл. Может для Скрежета он заключался в неспособности причинить ей боль, может в нежелании это делать, а может у него были и другие причины, о которых она не знала или не догадывалась. Для Небесной же смысл был в ее способностях и вере в свои силы. Глашатая и сама не желала причинять еще большей боли Скрежету, узнав о смерти его сестры такие подробности, но лапы у нее в любом случае связаны. Нет доказательств — нет основания для конфликта. Закрыть глаза и прямо сказать, что ее черный друг «лжет», у нее язык не повернулся бы. Скрежет слишком серьезно относился ко всему, что было связано с его сестрой. Небесная посмотрела на черные лапы, где красовалось окровавленные собачьи когти — дополнительное оружие одиночек. Надо признать, не долго оно еще украшало черные лапы, Скрежет их снял, чем вызвал намек на усмешку у глашатаи. Нежелание ее атаковать легко можно было прочесть в зеленых глазах.
Раздраженно дернув хвостом, Небесная напала первая, тоже не выпуская когти. Скрежет задал правила их борьбы и воительница приняла их. Два тела кинулись друг на друга, черное увернулась от удара Небесной. Воительница приземлилась на все четыре лапы и не спешила контратаковать, прекрасно понимая, что Скрежет не сможет устоять на месте. Стремительный переворот, и вот черный воин уже заносит лапы, Небесная поднырнула под нее и атаковала, ударив по ребрам. Удивление в его глазах было приятно видеть, особенно после той его фразы. Извернувшись, предатель вновь атаковал. В течение короткого времени они нападали и уворачивались в бешеном темпе, используя весь опыт и ловкость. Небесной в последнем было немного легче, чем Скрежету. Благодаря своей комплекции глашатае не требовалось много сил для поддержания такой скорости. Дыхание и замедление движений черного воина без лишних слов сказало ей о его усталости. Только вот под конец их «сражения» Скрежет повалил полосатую на землю, не давая той двигаться. Сама Небесная уже не сопротивлялась, ведь прекрасно видела поверженное тело белоснежного Главы. Все, что хотела, глашатая сделала, а именно выиграла время для Ворона.
— Я доберусь до Каменного Карниза, хочешь ты этого или нет.
Кошка промолчала и уже не стала гнаться за своим чёрным другом. Битва была выиграна, а одиночки как-то незаметно пропали. Не заметив ни одного врага, кошка заподозрила неладное, ведь не могли же они испариться!? Смутные подозрения о странных действиях Главы, натолкнули ее на мысль, что этот пепельный прекрасно знал о том куда исчезли его бандиты. Стоило взять во внимание преданность Скрежета Рикардо, ведь преданность ее друга просто так не получишь. Неожиданно, взбиравшийся по скале Скрежет остановился и обернулся:
— И конечно же, я отчасти был не прав. Получилось так, что я высказался несправедливо по отношению к тебе, Небесная. Ты — самое лучшее, что со мной приключилось в этой жизни.
Все еще лежа на земле, кошка только дернула ухом, показывая, что услышала и приняла к сведению. Синие глаза чуть потеплели и была бы сейчас другая ситуация, может она и рассмеялась бы. Отвернувшись от своего бывшего соплеменника, поскольку прекрасно зала, Скрежет не вернется в племя, она увидела обеспокоенного Дурмана. Подмигнув ему, словно они сейчас были котятами и играли в игру, воительница окончательно расслабилась. Поднявшись с помощью Дурмана, Небесная стряхнула со своих боков пыль и с гордостью посмотрела на всех воителей Теней. Небольшой отряд племени смог справиться с врагами, быстрее, чем племя, на которое напали. Разве это не повод для радости и гордости?
— С тобой все хорошо? Ты ранена?
— Все хорошо, не волнуйся.
Ответила она Дурману и хотела сказать еще что-то, но воитель резко повернул голову к скале. Проследив за его взглядом, глашатая увидела, как тело Голубоглазого Ворона, словно сломанная кукла, упало на скалу. Смерть Главы вызвала приступ безумия у Скрежета. Об этом она и не подумала и рано расслабилась. Бросившись следом за Дурманом, Небесная подошла к телу Голубоглазого Ворона и прислонила лапу к тонкой черной шеи. Пульс, подобно бликам солнца, бился и подавал признаки жизни. Все же, их ворчуну опять придется переселиться в палатку целителя и, судя по ранам, на довольно-таки продолжительное время. Чернолап вновь будет без наставника, хотя чему тут удивляться!? Постояв так немного, она облегченно вздохнула, не замечая того, что происходило между Дурманом и Скрежетом. Увидев яркую и приметную рыжую шерстку Прута, уважаемого целителя племени, глашатая попросила подошедших воителей Теней перенести безвольное черное тело в его палатку. Все же герой племени Ветра заслушивал лечения в первую очередь. Но тишина и минуты победы, когда каждый осознавал для себя что-то важное, были прерваны вездесущим глашатаем Ветра — наглым серым нарушителем законов Белоусом.
«Зачем мы все здесь? Племя Теней, спасибо за помощь! Но битва была бессмысленной с самого начала»
Услышала Небесная и замерла, не в силах пошевелиться от такой напыщенности, звучавшей в голосе Белоуса. «Действительно, зачем они все тут!?» — едко ответила на первый вопрос Небесная, мысленно. — «Наверное, что бы спасти вас и не дать одиночкам пойти и на другие племена!». Глашатай племени Ветра бездумно назвал месть Скрежета «бессмысленной». Она не знала, как относятся к этому воители Ветра, но племя Теней знала цену каждой жизни и не считала ее пустым звуком или мелочью. Только вот дальнейшие слова серого потрясли больше, доказав при всех низость и бесчувственность тех, кого они защищали. На мгновенье Небесной было просто противно и омерзительно стоять на скале — главной достопримечательности племени Ветра, среди всех этих трусов, среди тех, кто сейчас смотрит на Белоуса так, словно он герой! Все эти чувства были исключительно ее и не касались всех окружающих. Посмотрев вниз, где друг на против друга стояли Дурман и Скрежет, она приняла одно решение. Несмотря на свой спокойный вид и напущенную невнимательность, Небесная слышала каждое слово, произнесенное серым. Они помимо ее воли врезались в нее, оставляя невидимые отпечатки.
Что такое жизнь? Как много она значит для каждого из племени Ветра? Знают ли они ее истинную ценность? Судя по довольным и восхищенным взглядам, направленным на Белоуса — нет.
— Хмм, переговоры, звучит интригующе. Что же ты мне можешь предложить, нарушитель законов и убийца? — холодно сказала полосатая воительница, обращаясь в пустоту, но все же спустилась со скалы и подошла к Белоусу. В ее движениях не было ничего угрожающего или напрягающего, синие глаза безразлично смотрели на засохшую кровь на серой шерсти...
— Я слушаю тебя. — пренебрежительно позволила глашатаю Ветра говорить кошка тоном, словно они сейчас погоду будут обсуждать.
