Ворон не хотел тут находиться, шум начинал его раздражать, уши дёргались от избытка напряжений в теле, а кончик хвоста выдавал недовольство молодого воителя. Мало того что он лежал в ненавистной ему палатке, так тут ещё была и целая орава котов, которая, к большому огорчению Голубоглазого Ворона, не могла посидеть спокойно в тишине. На морде кота появлялось выражение недовольства, даже левый глаз начал подёргиваться от всего этого. Не говоря уже о том, что он словно перестал замечать свои свежие раны и стал их игнорировать под напряжением окружающей среды. Так ко всему прочему, прибавился и сам предводитель. — Кажется, я ошибся палатой, — попытался пошутить Тигрозвёзд, но вышло скомкано, а интонация получилась не та. От этой шутки ему больше захотелось не смеяться, а закричать, хвост уже выплясывал и отбивал ритм возле тела кота, лёгким гулких эхом соприкасаясь с полом пещерки. Так помимо своей шутки, их предводитель начал ещё и вести свой рассказ про сон. «Нет, ну он правда издевается!» Уже захотев было закричать, он вдруг остановился в безмолвной тишине, вникая и ловя каждое сказанное слово, что сказал Тигрозвёзд:   — Знаете, когда мы были... там, на острове Советов... мне приснился очень странный сон, — продолжил Тигрозвёзд, не видя ничего перед собой и постоянно запинаясь. — Будто мы все... дерёмся против Тёмного Леса, представляете?.. Мы всё никак не могли их победить... а потом кто-то... сказал, что нужно сказать вслух свой главный недостаток, и тогда мы победим их... странный сон, не правда ли?.. — Дрожь пробежала по телу чёрного и тот попытался посмотреть на полосатого. «Значит, это был не сон и все что говорил Мохито было правдой?» Мимика раздражения исчезла с его морды и он лишь тупо уставился на предводителя. «Это был реальный сон? Или это был вовсе не сон?» Перед глазами снова возник тот образ, вид, запах и даже разговор который они вели с тем сумрачным призраком. Он узнал тайное желание котов из сумрачного леса, их ужасающие способности, в которые сложно было поверить, но вот они наяву. «Он не врал. И что за судьбоносный выбор?! Что он этим хотел сказать?» Ворон внимательно посмотрел на поднявшегося предводителя, который стал осторожно идти в сторону выхода. «И неужели он и вправду был настолько ужасным, что бы подняться над всеми головами, убирал конкурентов с дороги? Да и подстроил смерть своего собственного брата, и убил прошлую предводительницу. И почему Тигрозвёзд может бояться меня? Не ужели он знал, что я смогу это узнать?! » Сколько бы он не старался наблюдать за предводителем, он не мог узнать его сущность и этим он интересовал его больше и за это он его уважал.
Его мысли прервал голос Небесной, пару раз моргнув он заметил что смотрит на выход, где уже успел исчезнуть предводитель, оставив лишь после себя свой собственный запах. - Итак, наши доблестные ветераны, - лукаво блестя глазами, Небесная от нетерпения даже дёрнула ушком - Кому надрали мохнатую заднюю часть?
«И почему это должно было случиться именно со мной. Почему я оказался здесь среди болтливых кошек!» Он с раздражением и изнемогая боль, повернулся в противоположную сторону от его соплеменниц. Накрыв хвостом нос, он уставился в одну точку. « Изгонит ли он меня?!..» Через какое-то время он провалился в мучительный и не сладкий сон, убаюканный разговором двух кошек.

Дождевая обратила внимание на лежащего рядом Голубоглазого Ворона. Судя по его виду, он был бы не против остаться наедине с самим собой, и сейчас дымчатая кошка хорошо понимала его - ей бы тоже не помешал отдых без посторонних звуков. Но, с другой стороны, хоть трепать языком она не особо любила, обсудить последние события была не против. Собственно, что же здесь плохого? Кто не любит захватывающие байки о жестоких сражениях? Ведь, признаться, было о чем поговорить.

— Хм, я была там не одна, но все же мы конкретно потрепали Енота! — похвалилась Небесная, явно довольная результатами прошедшей битвы. "Она хоть помнит имя своего противника... Чего нельзя сказать обо мне", — Дождевая едва заметно улыбнулась, а в ее травянисто-зеленых глазах промелькнула грусть. Как же ее звали? Ох, да какая, в принципе, разница... — Правда, он тогда сказал нечто очень странное и, судя по твоим словам и тому, что я видела, подобные "сны" постигли всех воителей без исключения, а так же и оруженосцев, — главное - все ужасы позади.

— На миг мне показалось, что я готова порвать ее на куски, как сама воительница Львиного племени, но она оказалась уж слишком изворотливой... Хотя в один момент я вонзила клыки ей в горло и собиралась прикончить, но она каким-то образом вырвалась! — пожаловалась на бывшую соперницу Дождевая, от злости выпустив когти, — Но она исчезла, а значит, победа за мной. Наверное. — заключила она, взмахнув полосатым хвостом. "Надо же, я могу это сделать", — прошипела кошка себе под нос. Интересно, как долго она будет отходить от сражения?

— Если ты сейчас говоришь, дышишь, чувствуешь боль и испытываешь аппетит, после того, что ты пережила. Знай одно, что бы там не произошло, открыв глаза, ты уже победила. Ведь их целью было оставить нас в Темном Лесу навечно, вот это и был бы проигрыш. А ты, Дождевая, сражалась отважно и победила, никакого другого ответа ты от меня не услышишь. Победа твоя, — заявила Небесная.

Эти слова, безусловно, вдохновляли. В дымчатую словно вдохнули жизнь - она почувствовала, как жаждет сражаться, охотиться, защищать свое племя, и это можно сравнить с тем, что ощущает новоиспеченный воитель, когда бдит всю ночь возле родного лагеря. "Она права. Я дышу, а значит, я победила", — гордость засветилась в ее зеленых глазах.

"Но достаточно странно, что она решилась на такую откровенность", — будто услышав ее мысли, Небесная, заметно смутившись, продолжила:

— Ты прекрасно знаешь, что в любое другое время я бы этого никогда не сказала, но некоторые обстоятельства изменили многие мои взгляды на вещи. Дождевая, Голубоглазый Ворон, как бы вы иначе не считали, но вы, Златолоб и любой другой воитель племени Теней - моя семья, и я хотела бы наладить с вами отношения.

Дождевую ее слова тоже несколько смутили. "Надо же..." Это приятно, очень приятно, ведь, чтобы сохранять верность Сумраку, нужно еще и дружить с соплеменниками - без этого никак. Они действительно являются семьей, огромной семьей, за которую нужно быть готовым пойти на что угодно, даже на смерть.

— Я тоже... — только и смогла произнести она. Не хотелось показаться слишком сентиментальной, но признание Небесной ее тронуло до глубины души.

— Вам нужно поспать, я пойду и не буду мешать. Схожу на охоту принесу вам свежатину, нужно же вам нарастить мясо на костях, — весело сказала последняя и покинула палатку целителя.

— Удачи, — прошептала ей вслед Дождевая и, приняв более-менее удобное положение, закрыла глаза. Ей нужно отдохнуть. Только получится ли?

Но ее сознание, презрев все сомнения, тотчас погрузилось в здоровый и крепкий сон, не нарушаемый кровопролитием, болью и безумными кошками, желающими лишь одного - убить...

Сколько?
Сколько времени могло пройти в бессознательном состоянии?
Казалось Ворон пролежал несколько лун, обездвижено, словно он был мёртвой тушкой обмотанной тонной паутиной с сильно кровоточащими ранами. Сознание приходило в порядок, боль вновь окутывало горло, а все тело ныло от глубоких ран и оцепенело после долгого обездвиживания. Со стороны входа послышалось лёгкое шуршание, было сложно разобрать правда ли кто-то вошёл или приблизился. Разум был ещё затуманен остатками долго сна. Слабый запах, пощекотал чёрные ноздри заставляя вспомнить тот час его хозяйку.
«Это Небесная. Значит я ещё не утратил свою память и не умер.» Голубоглазый Ворон уже не обращал внимания на запах ненавистных трав в палатке целителя, привыкший к нему и пропахший на сквозь. Вот когда он очухается от своей «комы» будет долго проклинать и ворчать по поводу пропахшей на сквозь травами его чёрная шёрстка. Сознание постепенно все больше проявлялось, показывая очертания свод пещеры и смутную тень стоящей фигуры.  До ушей чёрного, словно как будто кто-то шептал на ухо долетели слова Небесной:- Я принесла еду и у меня важный разговор. Сразу понять смысл сказанных слов было тяжеловато и он лишь пару раз покрутил головой и скорчил мордочку от боли, все же раны на шее давали о себе знать, хоть и прошло довольно приличное время. Мохито не слабо потрепал чёрного доходягу, оставив еле живое на нем место. От шрамов он уже не отделается и долгая память, которая будет преследовать его каждый вечер, с каждым разом будет напоминать о своих кошмарных когтях в пущенных в горло. Разум уже стал лучше соображать происходящее, а голубые глаза стали чётче вырисовывать всю картину во едино.
- Мне очень сложно и неприятно говорить это, но ситуация сложная и касается Тигрозвёзда напрямую. В общем мне нужна ваша помощь, одна я не справлюсь. - Небесная замолчала сделав довольно долгую паузу собираясь с мыслями.
При одном упоминании имени своего предводителя, глаза Голубоглазого Ворона расширились, словно он увидал нечто такое, что раньше никогда не видел и моментально сощурились, словно он стал раздумывать какой-то план действий как делал это постоянно.
«Я не ослышался? Она и вправду сказала Тигроздвёзда?!» Словно не веря сказанным словам и не доверяя своим ушам он повторил это в уме. А долгая пауза, сделанная полосатой кошкой, лишь дала возможность продумать хорошо эти мысли. Ворон заинтересованно повернулся мордой к уже видимой фигуре Небесной и внимательно обострил свой слух, словно собака увидевшая мясную кость, готовая напасть и растерзать бедную кость под своей мощной челюстью.
- Тигрозвёзд почти обезумел. Битва в Тёмном Лесу тяжело на него сказалась и все же надежда есть. Об этом как вы наверняка поняли никто не должен знать, кроме нас троих иначе я даже представить не могу, что начнётся. «Обезумел? Я не ослышался? Он вправду обезумел? Или он лишь притворяется что бы кто-то не заподозрил о его ужасных злодеяний?! И может ли быть такое, что бы кто-то ещё мог узнать то, что узнал я?» На его черно-рыжей морде явилась мимолётная ухмылка сменившаяся недоверием к сказанным словам, словно он до конца не мог поверить в сказанные слова глашатаи. Хотя Ворон и предположить не мог что Небесная получила великую должность глашатаи.
Тихий голос, вернее это был даже не голос, а некий странный звук похожий на скрежещете-шипящие месиво вырвалось из пасти чёрного. Словно он пытался что-то сказать или даже спросить, за звуком вырвался дикий кашель который сопровождался дикими болями в горле и по всему телу, словно разрывал на его на части. Спасти от пересушивания в горле его могла только вода, а в палатке целителя её сейчас не было. «Ощущаю себя стариком, который не может позаботиться о себе сам, противно от такого» Даже сквозь режущую боль в горле он оставался при своих противных и скверных мыслях.