Только на пороге пещерки целителя Голосящая остановилась впервые после длительного бега трусцой через лес. Возник вопрос, а затем и куча от него зависящих: как все рассказать Утеснице? С чего начать и чем закончить? Что подчеркнуть, а что опустить? Ведь вдруг ученица упустит что-то очень важное, что следовало бы знать целителям? Серая даже села у входа, чтоб подумать. Что у меня есть? Стычка Серебряной с Луноликой, замешательство еще оруженосца и воительницы, обвинения речного племени по поводу лисиц... А, еще тяжелое ранение Созвездия, Белозвезд - новый предводитель племени Ветра. Неспокойное небо... - интересно, одна Голосящая каждой волосинкой тогда чувствовала, что небо гневается, даже не смотря вверх? - Просьба Ливня, маленькая рыжая оруженоска и белая воительница, которая, впрочем, убежала, так и не заметив подмогу.. Пожалуй, это вся информация, которую успел переварить мозг маленькой кошки, а ведь только половину из этого она смогла осознать полностью. Ну что же...
Голосящая встала и немного помедлила. Неужели Утесница не услышала ее копошения и нервных переминаний с лапы на лапу? Может спит? Когда Голосящая последний раз видела ее, уходя на Совет, чувствовала себя наставница не очень хорошо. И тут укол совести пронзил кошку. Она ведь даже не разу и не подумала о состоянии Утесницы, пребывая вне лагеря. Осознание этого и поторопило зеленоглазую в пещеру, кошка прошмыгнула через расщелину и остановилась, оглядывая свой дом, пахнущий травами и чем то еще...
С уст готовы были сорваться радостные, с виноватой ноткой приветствия, типа "Утесница, я вернулась", "Утесница, ты здесь ? Мы пришли с Совета" или просто "Привет, Утесница!". Но, почему-то, Голосящая ничего не сказала, даже рта не раскрыла.
"Почему я ее не зову? Не шуршу когтями о землю, напоминая о своем приходе? Почему я даже не могу к ней подойти?" Утесница лежала на своей подстилке, повернута спиной к своей ученице, так что лица и глаз видно не было. Хотелось подойти и разбудить ее, но маленькая кошка не сдвинулась с места. Внутри было странное ощущение, будто бы Голосящая шла в полной тьме, где не видно даже своих лап и вот-вот из-за угла должно было выскочить что-то очень страшное, такое страшное, что шерсть встанет дыбом и захочется закрыть глаза и бежать куда подальше. Ученица целительницы подошла к своей лежащей наставнице. Походка ее была такая, будто кошка просто шагала навстречу кому-либо, словом - обычная ее походка с ноткой детской неуклюжести. И вот, Голосящая стояла на расстоянии мышиного хвоста от Утесницы, которая по прежнему лежала к ней спиной. Обходить свою наставницу не хотелось, не хотелось увидеть ее лица и глаз, было страшно. Но серая обошла, медленно и тихо, будто боялась кого-либо спугнуть. Глаза Утесницы были закрыты. Голосящая подняла свою переднюю лапу, совершенно целую и сильную лапу, которая даже не дрогнула, приземлившись на живот лежащей рядом целительницы. Голосящая закрыла глаза и прислушалась к ощущению. Давления, либо сопротивления не было, вообще. И не от того, что лапа была слишком тяжелой, не от того.
И какого это - все осознать? Смерть. Это слово не могло коснуться даже пальцем сознания маленькой кошки. Словно не могло пробить крепкий барьер детской наивности и защищенности. Что ты чувствуешь, Голосящая? Ничего.
Ученица стояла и смотрела, прямо в глаза Утесницы, если так можно было сказать. Даже сквозь опущенные веки наставницы она видела голубые глаза. А что же дальше? Казалось бы, так и должно быть, Голосящая должна была стоять так всю оставшуюся вечность. А что же делать еще? Но кошка не стала. Она сорвалась с места, словно мышь, испугавшаяся шороха, и побежала к выходу из палатки. Голова была совершенно пуста, а мысли словно никогда и не существовали. так куда же бежать? Просто прочь.
>>>>Главная поляна

Мак осторожно вошел в пещеру и обнюхал стены. Пахло старыми травами и паутиной. Паутины теперь в избытке, - кот оглядел кучки с травами. Так. Нужно заменить ромашку и тысячелистник. Целитель взглянул в дальний угол. Смерть-ягоды тоже..Он подумал, что одному ему не справиться и решил взять с собой оруженосца. Солнце было в зените дня. К вечеру вернусь. Кот обернулся и его хвост зацепился за пучок "свежей" паутины. Мак стал вычищать хвост, размышляя, где он сможет найти больше тысячелистника. Вычистив свой хвост, кот поднялся и направился к выходу из пещеры. Нужно вернуться до заката.
>>>Главная поляна

>>>(перетащен с)Главная Поляна>>>
Совёнка тихонько опустили на подстилку, от чего он благодарно мяукнул. Во рту у целительницы его снова укачало, что само по себе не веяло радостью. Вскоре Вересковый Мёд выудила из кучки непонятной котёнку травы один листочек. Кошка разжевала его и положила перед Совёнком.
- Тебя всего трясёт, - целительница вздохнула и покачала головой. - Съешь это. - и котёнку пришлось подчиниться. Сначала он подумал, что трава горькая, но голова сказала "не-е, дружок, ты не распробуешь её" и покружила сознание котёнка. Поэтому, наверное, Совёнок и не прочувствовал вкуса травы. "Может, к лучшему?"
Однако, растение-таки подействовало, ибо котёнок стал трястись поменьше, а не как осенний лист. Но доза трав не кончилась, отчего котёнок вздохнул.
- Теперь кушай это. - целительница положила перед Совёнком новую кашицу, от которой ещё слегка веяло ароматом какого-то цветка. Дитя, вздохнув, начало расправляться с ещё одним лекарством и был благодарен своему головокружению, что не чувствует вкуса. Вдруг эта трава самая горькая на земле? А вскоре перед котёнком появилось какое-то зёрнышко. Сначала он хотел его слизнуть, - любопытство побеждало - но Вересковый Мёд мягко остановила его.
- Голова не болит? - спросила кошка, попутно критически оглядывая Совёнка.
- Нет, не болит... Кружится... - протянул котёнок. Он уже захотел встать - как-то ему не по себе было под зорким взглядом целительницы, - но он тут же, сдавленно ойкнув, повалился набок. Конечно, голова не так сильно закружилась, как раньше, но картинка ещё плыла. Котёнок повторял те же действия - восстанавливал мир по недавним воспоминаниям, которые успел набрать за некоторое время - пока ему не удалось вернуть всё в привычное русло.

- Нет, Совёнок, не надо, - целительница подставила мордочку, что привело к замедлению падения котёнка. После этого она уложила его на подстилку. - Тебе придётся полежать некоторое время, до тех пор пока головокружение и лихорадка окончательно сойдут на нет. Съешь маковое зёрнышко и постарайся уснуть. - с этими словами кошка вручила ему то самое зёрнышко, к которому не подпустила чуть ранее. Совёнок вздохнул и и подчинился. Так названный мак заставил котёнка клевать носом, но он отчаянно боролся со сном. Что-то ему подсказывало, что ещё рано. Так и оказалось - Вересковый Мёд придвинула к котёнку два разжёванных листочка чего-то, чего не знал котёнок.
- Это поможет совсем унять лихорадку. - делать нечего, а пришлось подчиниться! Тем более его разум уже затуманивался пеленой сна и он не соображал почти половину действий, совершаемых им.
Вскоре потянуло холодом. Совёнок распушил свою шёрстку, стараясь согреться. Несколько капель упало на пол пещеры, а вдали послышался грохот. Котёнок испуганно пискнул, так как на визг у него не хватило сил - он был уже тремя лапами в царстве снов. Вересковый Мёд свернулась вокруг Совёнка, согревая его.
- Не хватало, чтобы ты заработал кашель, малыш, - словно бы сквозь туман донеслось до дитя мурлыканье целительницы, окончательно затолкавшее его в мир снов. - Засыпай, и к утру всё наладится. Сон - лучшее лекарство...
Может быть, золотистая кошка и сказала что-то ещё, но котёнок уже не слышал. И, судя по его довольной мордочке и улыбке, которая в первый раз за день расцвела на ней, ему снилось что-то хорошее...

Светало. Лучи восходящего солнца не пробивались из-за плотных серых облаков, пеленой затянувших небо, но тьма, царившая за порогом пещеры, постепенно окрашивалась в серый, превращаясь в предрассветные сумерки. Разбавляемые белым светом, понемногу сходили они на нет; контуры пещеры становились чётче, яснее прорисовывались выступы, и вскоре кошачий глаз мог различить и классифицировать каждую травинку. Выждав ещё немного, Вересковый Мёд осторожно, чтобы не разбудить сладко сопящего Совёнка, встала со своей подстилки. Прохладный каменистый пол пещеры отогнал остатки сна; облизав лапу, целительница принялась умываться, возвращая потемневшим после сна глазам привычный блеск. Раза два она нешироко зевнула, вспомнив, как уютно спать в одном гнёздышке с котёнком; испугавшись этой мысли, Мёд потрясла головой и приступила к шёрстке, растрепавшейся за время сна.
«Может быть, моё отношение к котятам отличается от отношения к остальным слоям племени, - думала кошка, приводя думы в порядок, - но обосновано оно тем лишь, что котята - самые юные члены племени, о которых следует заботиться и с первых лун направлять их к правильному жизненному пути».
Закончив умывание, Вересковый Мёд подошла к небольшому углублению в полу, где лежал ещё влажный мох, принесённый Берёзоспинной накануне. Кошка зарылась в него мордочкой и сделала несколько жадных глотков. Теперь целительница ощущала свежесть не только снаружи, но и внутри; ум её прояснился, и, как прежде, она была готова к своей трудной, но благой работе.
Золотистый кошачий силуэт мелькнул у стены с травами. Здесь, на полу неаккуратной горкой лежали лекарственные растения. Мёд покачала головой и, не откладывая на потом, начала раскладывать травы по своим местам. Стебелёк за стебельком горка становилась меньше, на выступах появлялись опрятно сложенные стопки. Полюбовавшись на свою работу, целительница опустила на пол три корня окопника и пучок водной мяты и направилась к подстилке, где дремала её ученица.
- Вставай, лежебока, - негромко промяукала кошка, опасавшаяся спугнуть утренний сон Совёнка.  - Пора выдвигаться на Остров Советов.
Тревожные нотки пробивались в голосе Вересковый Мёд, и даже не самое чуткое ухо было способно расслышать их и понять, что, какой бы спокойной ни казалась целительница племени Теней, душа её не находит себе места от волнения за соплеменников, оставшихся на Острове без её помощи. «Тигрица погибла сегодня, - вспоминала кошка слова предводителя. - А остальные живы ли? Смогут ли они оправиться от ран, полученных в битве, или время уже упущено? Звёздное племя! Не оставь детей своих в беде!»
Носом золотистая ткнулась в одну из чёрных полос на спине Берёзоспинной, одновременно успокаиваясь и расталкивая ученицу. Им предстоял долгий и трудный путь, поэтому следовало разбудить помощницу как можно скорее.