Предводитель не помнил, как вышел из пещеры целителя, как проходил по главной поляне своего племени, как взобрался по скале, как оглянулся напоследок, но ничего не увидел, как вздохнул и пошёл в свою пещеру со странной улыбкой, не покидающей его морду с того самого момента, как он проснулся и увидел Дождевую. Битва с Тёмным Лесом изрядно изуродовала не только его тело, забрав ещё одну жизнь, но и испортила, ослабила душу, или, если хотите, психику Тигрозвёзда. Он воспринимал битву с Мохито и Тикиро только как свой сон, а текущую реальность вовсе не воспринимал. Если быть точнее, всё, что произошло, настолько сломило его дух и повергло в шок, что он сошёл с ума в самом буквальном восприятии этого словосочетания. Выражалось всё это в растерянной и сбитой речи, затуманенном ненаправленном взгляде и поведении, несвойственном ни ему, ни тем, кто придумал этику с культурой.
Когда кто-то сходит с ума, это выглядит жалко, но когда сходит с ума что-то большое и сильное — и, казалось бы, — непоколебимое, то, что заставляет других быть сильными, это может вызывать только ужас.
Тигрозвёзд вошёл в свою пещеру и лёг на подстилку, не заметив, что та, возможно, уже старше его, и что желудок его громко урчит от голода. В бессильном и тихом стоне он уткнулся носом в стену пещеры, вдыхая в себя её терпкий землянистый запах, но не почувствовал и не узнал его. Перед глазами то и дело вырисовывались разные образы, сменяющие друг друга с молниеносной скоростью так, что если описывать каждый, можно проголодаться. Мыслей не было, а если и были, то очень редкие, обрывистые, порой странные и спонтанные.
Полосатый исполин пролежал так какое-то время, бездействуя — он точно не знал, какое, потому что не осознавал происходящего.
Где-то за гранью этой пещеры послышался чей-то голос, окликающий его. Но предводитель не услышал и не узнал его. Он не услышал его даже тогда, когда навес перед входом зашевелился, и в пещеру осторожно вошёл кот, а за ним другой — чужой и незнакомый.
— Тигрозвёзд? — повторил голос, но Тигрозвёзд вновь не услышал и не узнал его, потому продолжал лежать к пришедшим спиной, уткнувшись носом в стену пещеры.
— <...> Я просто подумал, что могу начать занятия с Огнём Теней уже сейчас!
Предводитель вдруг резко обернулся, услышав наконец, что к нему кто-то вошёл. Он направил свой затуманенный взгляд на Златолоба, но смотрел как будто и не на него вовсе, а сквозь. Его спутницу кот не заметил.
— А? — переспросил полосатый исполин, словно не услышал вопроса. Он долго смотрел сквозь золотистого воителя, создав, таким образом, неловкую паузу, а затем сказал:
— Облака... Ненавижу облака... Когда они всё пространство занимают — это прекрасно... это я люблю, но когда они перьями ложатся на небо... Мерзко...
После этого вновь замолчал, повернулся к стене и начал медленно царапать стену когтем, издавая при этом не самое приятное звучание.