------ Пирс.

Толчок и Мерцание открыл свои затуманенные глаза. Котик не понимал где находиться, почему тут такой странных запах и что тут делает. Сейчас он напоминал больше потерянного котенка сбежавшего из лагеря, чем серьезного и ответственного оружеоносца, готовящегося принять новое имя и звание через три Луны. Сморгнув сон, который уступил ненадолго разуму, Мерцание обвел темное помещение синиими глазами. Неясные тени, звук капующей воды подобно колыбельной зазывающей уставшего путника в сладкие мечты и никого больше. Как же он тут оказался? Тут оруженосец вспомнил чью-то хватку на своем загривке, прежде чем создание ушло, махнув ему хвостом на прощанье. Их нашли и отнести в палатку Мистики? Нахмурившись, его голова болела, а тело горело, в помещении было слишком жарко, Мерцание попытался сообразить, где его мать. Не ощущая ее, он чувствовал беспокойство и страх идущий на цыпочках прямо в сердце. Запах трав был тяжелым и скрывал от сына родной и любимый запах.
На дрожащих лапах оруженосец поднялся. Перед глазами все завертелось, сделав неосторожный шаг Мерцание чуть не упал обратно на подстилку, но вовремя выпрямился. Вглядываясь в темноту палатки целительницы котик смог определить местонахождение матери и осторожными шагами двинулся к ней. Пару раз он чуть не упал, но вовремя успевал устоять на всех четырех лапах. Достигнув цели, а имено Пепелки, Мерцание лег у нее под боком и уткнувшись носом в шерстку засопел.
Тревога и страх ушли, позволяя ему обрести спокойный, но очень чуткий сон. Одно движение и оруженосец мог моментально проснуться. Звук падающей воды успокаивал и укрывал двух котов Речного племени невидимым одеялом умиротворения...

Темнота. Жгучая темнота сковывала как оковы, лапы не хотели шевелиться, хвост безжизненно волочился по земле. Голова была опущена, она безжизненно покачивалась из стороны в сторону, словно жизнь оставила полосатую воительницу. Такой притащили Пепелку в лагерь и затащили безмолвно болтающее тело воительницы в палатку новой целительницы. Тело само по себе содрогалось от холода. Проведя много времени в холодной воде, а потом еще и под холодным ветром, который казался таким острым и больным, словно стрелял стрелы в мишень, заставляя все тело дрожать и испытывать боль и холод.

Пепелка была жива, но она была в бессознательном состоянии, веки были закрыты, а дыхание гулким ревом вырывалось из пасти, едва так различимое. Наглотавшись воды кошка с легкостью могла подцепить болезнь легких или заработать белый или зеленый кашель, тем более в такую прохладную пору как зима. Кошка была в пространстве, в спокойном  пространстве, словно она ничего не чувствовала и видела лишь только темноту. Было ощущение что кто-то или что-то доставляет дискомфорт в области загривка, ощущение что тебя куда-то тащат, но пошевелиться было просто не возможно. Вода стала замерзать, превращаясь в иней на телах кота и кошки. В какой-то миг все исчезло и наступила полная тишина, ни звука, ни дыхания, ни стук сердца в шах, так привычного до дрожи. Через какое-то время стало теплее, так показалось, по край ней мере.А потом как провал в памяти.

-начало игры-
Зорелапа проснулась от яркого света. Оглядевшись и поняв, что ничего светлого тут нет, ученица слегка удивилась, но успокоилась, найдя объяснение фразой "во сне всё возможно".
Проморгав несколько раз чтобы окончательно снять сон малышка осмотрелась ещё раз, теперь уже обращая внимание на обстановку. Первым, что она почуяла, был запах трав, который девочка почкяла даже не подняв головы. Слегка душащий и приторный он буквально сводил девочку с ума.
И неудивительно, ведь Зорька только-только, всего лишь несколько дней назад, посвятилась в орцженосцы. Занятия ещё не начались и мелкая, имея столь обильный промежуток свободного времени, совсем не згала куда его деть.
Но вернёмся в пещерку. Пуночка, милая речная целительница, всё так же хлопотала перед больными. Их, кажется, было немного. Зорьке стало любопытно.
Подойдя поближе кошечка узнала в таинственных соплеменниках Пепелку и Мерцание. Они оба лежали, кажется, в отключке, и были очень горячи. Зорелапа не знала, что с ними, поэтому не могла помочь. От этого ей было только хуже. Ученица ругала себя за беспомощность, хотя посвящение прошло совсем недавно. Вскоре, конечно, перестала это делать, мбо было просто смешно.
Подумав, что целительница сейчас очень сильно занята и всё равно не сможет ничего рассказать, а ей самой хочется на свежий воздух, Зорька решила выйти из душноватой пещерки и полежать на главной полянке. Если Пуночка захочет, она позовёт свою подопечную, ведь та обещает, что совсем-совсем не будет спать.
>главная поляна<

Немного позднее, ближе к ночи.

Далекая грусть, забирающая все в твоей жизни, убивающая весь твой мир. Оставляя лишь черную пустоту, пустота которая темными веревками охватывала твоё тело, влекло за собой. Ты словно игрушка, марионетка, которая не может ступить и шагу без этих спасительных веревок. Они кажутся такими спасительными, но разве это спасение? Утопание в своей любви, надежды и миражами. Каждый волосок, каждая частица твоего мозга, была подвластна лишь черным веревкам, которые затягивались все больше, обвиваясь во круг шеи, лап и живота. Они не были тяжелым грузом, нет, они несли сами груз, затягиваясь так, что бы тело смогло сделать подвластный шаг, пойти дальше, в черную пустоту, дальше от разбитого света, который так далеко оставался уже позади. Чернота пожирала все, забирала каждую частичку воспоминания, оно питалось этим, оно не могло оставить свою владелицу, свою кормилицу и уже полностью проникла в тело серой воительницы. Сколько бы владелица бы не пыталась избавиться от своего контроля, все было тщетно. Она уже  сделала шаг, шаг, который разбил светлую сторону, а с каждым шагом, с каждой ошибкой, прокладывая пусть в никуда, она теряет все, все что было и все что окружало.

Пепелка продолжала идти по черной дороге, даже не оглядываясь назад, не смотря по сторонам, смотря затуманенными глазами только на черную тропу под лапами. Все остановилось в тот же миг, проносящие мимо картинки остановились, перестали исчезать, рассыпаться на мелкие частицы. А голова полосатой воительницы уперлось во что-то не понятное, словно перед ней был барьер в виде прозрачной стены. Веревки ослабили свою хватку и исчезли, заставляя кошку упасть. С гулким стуком, она плюхнулась на непонятную тропу и распласталась на ней, в непонятной позе. Словно брошенная на пол кукла, такая же побитая и разбитая, не способная сделать шаг без своего хозяина.

Далекое чувство усталости, вновь возвращающаяся в каждую жилку привычного тела. Мышцы становились тяжелее а собственный вес казался таким тяжелым, не говоря уже о собственных веках на глазах, открыть которые составляет очень большого труда. Прекрасный сон, такой хороший и такой манящий, отходил на второй план, жизнь воительницы отчаянно пыталась его поймать лапами, размахивая ими прямо перед собой. Но чернота отступила и дала новый шанс, но на долго ли? На сколько тьма отступила и дала пролиться свету, на край тропинки речной воительницы? Ответ не будет получен никогда. Губы пересохли, глаза слезились, а тело еще судорожно тряслось, хоть и было уже давно в тепле. Яркий свет казался таким сильным, что Пепелка не сразу открыла свои веки. Она медленно, с большим трудом открыла их, словно подняв большие гири к верху, что просто было физически не возможно, для слабого то организма.

Каменный свод пещеры, серый и не приглядный камень, едкий запах вонючих трав. Это все так напоминало ту черную пустоту, но там, не было ни цвета, ни запаха, лишь черная пустота, которая так и манила кошку. Воительница попыталась шевельнуться, но у нее не получилось, резкая боль в груди заставила ту скорчиться, а лапы машинально подобрались к телу. Она хотела было свернуться в клубок, но что-то ниже головы, помешало это сделать и она уткнулась носом прямо в голову своего сына. Первым вопросом она задалась, голос в голове звучал так слабо, словно и не звучал вовсе: "Кто это?!". Помнит ли она все что связывало её с этим миром, помнит ли все пережитые моменты из своей жизни? грусть, печаль, радость, злость, отчаяние и любовь? Что она забыла? а что помнила? Смутные, не укладывающиеся на полку картинки, не хотели собираться в воедино. А даже если и пытались, вновь рассыпались и кошка лишь получала непривычный звон в ушах. Думать она не хотела, да и не получалось, все что она пыталась вспомнить отдавалось лишь тяжелым и противным звоном, бьющим прямо в ушные раковины и казалось затмевая все посторонние шумы в лагере, которых было немерено много.

Воительница смогла с трудом подняться с подстилки и сделать необдуманных несколько шагов. Неужели она забыла как двигаться? Что же она помнит вообще?  Трясущиеся лапы, подвели Пепелку к небольшому ручейку-водопадику, она так небрежно усадила свое тело возле него, что наверняка оставит у себя синяк на одной из лапе. Но не чувствуя боли, кошка нагнулась к воде. Размытое изображение, такое смутно знакомое и такое далекое, вот что она видела. Она не помнит даже себя? Ответа пока ни кто не знал. Высунув язык, она сделала два глотка и резкий кашель пронзил пещеру словно стрела. Жуткий, гулкий и тяжелый кашель врезался в водную гладь и создал бульканье. Речная воительница моментально смогла отстраниться и лишь продолжала откашливаться в землю, выплевывая воду которую только что выпила.

Отредактировано Пепелка (2017-01-17 22:18:59)

- Мам... - хрипло позвал Мерцание, какое-то мгновение все было тихо, юный ученик поднял взгляд на свою родную маму, пытаясь поймать взгляд серой воительницы, которая скрючившись, отхаркивала воду. Речная воительница остановилась, так же внезапно как и начала, на полу была небольшая лужица, кошка подняла взгляд прямо на ученика. Что в них отражалось? Ничего. Они были пустыми, бездонными, в них не горел тот привычный блеск её глаз, как тогда на ручье, где они резвились и занимались охотой, вместе. Черны и тусклый взгляд её очей, проникал в каждую жилку всех окружающих, казалось они вот-вот все поглотят. Кошка навострила уши, словно впервые что-то увидела, как тот же котенок которые не разу не видел белого снега и ему посчастливилось его понюхать, лизнуть и даже потрогать лапой. Кошка не знала зачем посмотрела в сторону Мерцания, то ли что-то в её душе еще осталось хранить память, память о таких словах как "мама", то ли это было лишь что-то совершенно непонятное для смысла обычным существам.

- Зачем ты это сделала? Почему хотела оставить...меня?- Повисло молчание. Зрачки кошки расширились и обволокли все глаза целиком, словно две черных бездонных дырки, засасывающие все воспоминания и ломающие их вдребезги, пусть сейчас это и было все в мертвой тишине, остатки сделанного остались. В память вернулась какая-то определенная картинка, какие-то чуждые воспоминания для этой серой оболочки, оболочки по имени Пепелка. - Кристаллик?! - Слова были сказаны с таким трудом, словно кошка не разговаривала очень долгое время, да и так тихо, что получилось лишь сказать шепотом. - Оставить? Как оставить? я всегда буду с тобой и всегда была с тобой! - Уже более твердо произнесла пепельная воительница, с такой уверенностью, словно это и было правдой. Но правдой лишь для кого?  Для кого, такая правда стала правдой?

Глаза сузились и вернулись в нормальное состояние, словно ничего и не происходило. Озноб еще продолжал бить кошку, но та даже не подавая и не обращая на это внимания поднялась на лапы. Она вела себя так отчужденно и так естественно, словно она всегда была такой и ничего не произошло, там, на озере. - А почему мы тут? Пойдем обратно в детскую. Наверно мы тут уснули, я даже не помню как. Представляешь?! - Кошка улыбнулась. Эта улыбка была вроде обычной улыбкой Пепелки, но, она была какой-то пустой? Словно она была наиграна, но Пепелка никогда не наигрывала улыбку. Она всегда была сама собой, без тени обмана. Но сейчас, она была не она. Словно за неё кто-то управлял, подпитываясь её памятью и воспоминаниями, её существованием в целом. Речная воительница не уверенно пошла в сторону выхода. - Что-то лапы не слушаются. Как-то прохладно тут. -