— А я тебе просил её захватить — через плечо бросил Рыжему Воланд, на что тот кивнул и ответил, что паутину, вообще-то, принес, и лежит она подле Свободы, намотанная на палочку, не весть как оказавшуюся в тёмных коридорах  бесконечной Пещеры. Дьявол отошел куда-то, бесшумно ступая по холодному каменному настилу пещеры, но Рыжий даже не посмотрел, куда. Подойдя к Свободе, воитель принялся, пусть и неумело, но по возможности аккуратно, затягивать ее раны паутиной, чтобы остановить кровь. Глядя на воительницу сейчас было трудно сказать, какого цвета у нее шерсть на самом деле. Сейчас она была насквозь пропитана кровью, и запах этой крови неприятно щекотал небо и щипал ноздри.
Неожиданно кошка распахнула глаза. Они были будто затуманены, жизнь в них постепенно гасла, они застывали и это было похоже на то, как зимой гладкие поверхности луж покрываются льдом. Мертвое сердце Рыжего словно пропустило удар. Он сам не знал, почему. Пару минут назад он был готов самолично перегрызть глотку этой кошке и не без удовольствия чувствовать на языке солёный вкус ее свежей крови и видеть, как вместе с этой кровью и тела вытекает и жизнь. Или не был бы рад, а просто был доволен тем, что сделал свое тело хорошо. Рыжий запутался, но у него не было времени разобраться в себе. Если бы его мать увидела бы его, то наверняка очень бы расстроилась, осознав, что выросло из ее единственного сына.
Воитель не понял, как Воланд умудрился так быстро оказаться рядом. Он словно вырос из ниоткуда, хотя, должно быть, Рыжий сам просто отвлекся.
—  Рыжий, искусственное дыхание!— услышат он голос дьявола и почувствовал, как по телу пробежала едва заметная волна дрожи. Старший воин перевернул кошку на спину и принялся передними лапами массировать ей грудную клетку, стремясь вновь запустить остановившееся сердце, пока еще не слишком поздно.
Рыжий тоже не медлил. Набрав в грудь побольше воздуха, он наклонился к умирающей и через в рот вдохнул этот воздух ей в легкие. Он повторял это снова и снова, словно был запрограммирован выполнять только это повторяющиеся действие.
Он постоянных глубоких вдохов начинало болеть в груди, но кот не обращал на это совершенно никакого внимания.
Он и так был давно мертв и тело его было навсегда утеряно, сокрытое толстым слоем речной воды.
Ему уже нельзя было помочь, он пропащий, забытый, тень.
А Свободе можно было помочь.
Она молода, у нее все впереди и она сделает все, чтобы не попасть после смерти сюда, в это место, забытое звёздами.
"Живи, пожалуйста..."

Свобода вдохнула. Сама, без помощи Рыжего или Воланда, она наполнила свои легкие спасительным воздухом. Рыжий отошел от нее и слегка улыбнулся. Он не убил, хотя мог бы убить. Если бы впереди его ждало что-то, кроме вечной пустоты, ему бы, наверное, это зачлось бы. Но он уже давно безнадёжен, поэтому то, что он сделал, он сделал исключительно для Свободы. Там, внизу, ее ждала долгая и счастливая жизнь. Ей ещё рано к звёздам. Они подождут. Как там, интересно, в Звёздном Племени? Должно быть, свободно. И спокойно, очень спокойно, конечно. Иначе и быть не может. Самое место для таких прекрасных котов, как его мать. Как жаль, что он ее больше никогда не увидит и как же больно от того, что виноват в этом только он один. "Если бы ты слышала меня, я бы извинился, клянусь, извинился бы..."
Неожиданно, практически сразу за тем, как Свобода вдохнула, по Тёмному Лесу разлетелся чей-то голос, далекий, но громкий и уверенный. Если бы в проклятом месте обитали бы птицы, они непременно вспорхнули бы с ветвей и разлетелись бы, беспокойно крича. Но птиц не было. Тут вообще никого не было, кроме этих котов. Поэтому они, словно те самые возможные птицы, встревожились и вслушались в этот глас, с жадностью ловя каждое слово, долетевшее до них.
—   Слушайте! Духи предков спустились с небес, чтобы спасти нас! Остановитесь! Втяните когти! Ваш настоящий враг - это вы сами. Ваша злоба, вражда и ненависть - вот что питает Изгнанников, проникших в ваши сны! Признайте свой главный недостаток - и остановите это безумие!
Воланд что-то кричал и перестал быть похожим на Воланда, того дьявола, каким его знали все обитатели Сумрачного Леса. Свобода дышала, Огнеглазка сидела у выхода из пещеры, еще несколько котов были где-то недалеко.
И что, все? Сейчас они это скажут и... что дальше? Рыжему вдруг стало страшно и он проклял себя и свою трусливость. Уголки его рта слегка дрогнули, изобразив что-то на подобие улыбки. "Это конец, да?..." В глазах едва заметно блеснули слезы, так и не выкатившиеся наружу. Грустно погибать вот так, осознав только сейчас, насколько же он ошибался все это время. А с другой стороны, лучше так, чем пару месяцев назад, когда в его мертвом сердце жила только злость, ненависть и зависть. Лучше так. В испуге, со слезами на глазах, но с поистине чистой душой. Настолько чистой, насколько вообще может быть душа такого кота, как Рыжий.
Кот подошел к Свободе и произнес, пусть не очень громко, но в надежде, что она услышит.
— Прости меня, пожалуйста. Я виноват перед тобой и не имею права просить о чем-то, но, когда ты, пусть очень нескоро, умрешь, если встретишь там, в ваших Звёздах, Речную Кошку по имени Быстролапка, скажи, что Рыжи... Рыжегрив ее очень любит. Хорошо? 
Речь его сбивалось и говорил он, может быть, слишком быстро, но это было не важно сейчас.

Рыжий подошел к Свободе и произнес, пусть не очень громко, но в надежде, что она услышит: "Прости меня, пожалуйста. Я виноват перед тобой и не имею права просить о чем-то, но, когда ты, пусть очень нескоро, умрешь, если встретишь там, в ваших Звёздах, Речную Кошку по имени Быстролапка, скажи, что Рыжи... Рыжегрив ее очень любит. Хорошо?", - речь его сбивалось и говорил он, может быть, слишком быстро, но это было не важно сейчас. Звёзды заговорили, отверженные перестали быть жестокими убийцами, превратившись в котят, просящих молоко у королевы-матери. Душа возвращалась в своё привычное русло, покидая беззвёздное пространство, слова произносились медленно и глубоко, но "дьявол" этого не слышал: перед ним стоял тот самый кот, которого он когда-то убил, и улыбался, рядом стояли мать, слёзы каплю из её красивых глаз, и отец, строго, при этом с любовью, гордо наблюдал за исправлением сына! "Седой", чьи глаза подёрнулись слезою прошлого, оглядел пещеру: кое-что он забыл сделать, он не мог без этого уйти... Повернувшись к Огнеглазке, Воланд проговорил надрывающемся от слёз горя и радости голосом: "Если что-то понадобится, ты знаешь где меня найти..."
   "Рыжий, ты не бойся, всё будет хорошо. Звёзды видят, каким ты стал, они понимают, что ты уже не злой...", - чёрная кошка потёрлась о плечо раскаявшегося призрака прошлого. Свобода исчезла, похоже она отправилась обратно в свой лагерь: "Спасибо, Звёздное Племя, они спасены!", - и улыбка прорезала старую морду, медленно тающую во мраке пещеры, а её хозяин прижался к бокам тех, с кем он так давно мечтал увидеться...