Камыши тихо качались под ритм, который создал им ветер. С первого взгляда случайный путник зашедший сюда мог бы решить, что это место лучше всего подходит для места отдыха, но это было только обманный уют. Высокая трава не могла скрыть витавшего в воздухе напряжения, невиданного для обычного взгляда, зато воитель легко мог это ощутить своей шкурой. Каждый мускул был напряжён в небольшом, по сравнению с воителем, теле оруженосца, который в шаге перед церемонией посвящения. Поза Тростника больше напоминала старого старейшину готового смириться со своей участью и это...расстроило его? Да, Мерцание был немного разочарован и озадачен подобным. Воин никогда не предстанет в таком виде перед врагом или простым знакомым, даже в племени. Так расслабиться, даже визуально, воитель мог перед доверенным лицом или семьей? Он не относился ни к первому, ни ко второму, означает ли это, что Тростник не воспринимает его всерьез? Смятение пришло на смену ярости, как штиль приходит сменить шторм. Теперь ему оставалось лишь догадываться об еще одной непонятной манере поведения. Молчание между ними было не долгим.
— Не дорос ты еще, Мерцание, говорить, что мне делать и отдавать приказы.
«Приказы? Не помню подобного, я лишь задал два вопроса, на которые имел полные права, как защитник моей маленькой семьи. Я помню слова Дубравницы об уважении к старшим, чем я, воителям и в своей речи подобного не заметил. Хотя, он мог бы сделать мне втык, заявив, что я не дождался разрешения задавать ему вопросы. Только вот, это лишь игра слов...» Полосатый медленно, не делая резких движений, все еще ожидая подвоха, склонил голову и дернул ухом, задумчиво мотая свои слова и ища в них приказ. Сколько бы он этого не делал, все равно не находил. Решив не заострять свое внимание на мелочах, сузил глаза и внимательно слушал последующие слова того, с кем в самом худшем варианте развития событий собирался драться. Полосатый хвост змеей проскользнул через камыши и вернулся в прежнее положение, живя своей отдельной жизнью, словно ребенок, которого не интересуют разборки взрослого.
— ...Но суть в том, что твоя мать многого не помнит или не понимает. Ты взрослеешь, у тебя появляются свои дела, поэтому ты чуть меньше внимания обращаешь на свою мать...
«Скажи мне то, чего я не знаю!» — именно такой, полный сарказма ответ вертелся у него на язык, но выпустив когти в землю Мерцание заставил себя молчать и не перебивать. В словах о еде был смысл и о кашле тоже, что вызвало у оруженосца невольное волнение и соответственные движения. Уши ненадолго прижались к голове, а хвост обвил заднюю лапу, тряхнув головой вновь вернулся к прежнему виду. А вот слова о взрослении вызвали тихое рычание и котик даже сделал шаг на встречу. «Да все мои мысли только о ней!» — хотелось ему прокричать в тишине царившей тут, поскольку голос бурого кота не превышал обычного тона.
- ...Ладно, не злись, я не собираюсь ухаживать за твоей матерью.
«И не думал об этом? С чего бы? На пылкого возлюбленного не тянешь, хоть и не отрицаю, мама у меня красивая.» — позволил себе мысленную насмешку, смотря на Тростника и слушая его дальше. — «А вот то, что касается ваших отношений, очень даже интересно!» О прошлом Тростника почти никто не знал, а те кто могли что-то рассказать отмалчивались. Битва перед Ураганом, Великий Ураган, Битва с призраками прошлого и само время оставили немногих котов и помнят о былом лишь старейшины. И вот сейчас завесу тайну приоткрывает сам хозяин шкафа, в котором держит свой скелет. При упоминании «личного» Мерцание не кривя душой кивнул, ведь и у самого были секреты.
— ...Почему ты думаешь никто, даже предводитель не пытается заставить меня больше времени проводить в племени?
Откуда ему было знать? Прошлые заслуги? Строить догадки бессмысленная и бесполезная затея, ведь Тростник сам ему все расскажет. Он мог бы и сам догадаться, пускай на это ушло больше времени, да и точную причину он бы не установил, но уточнить теорию мог спросив у Дубравиницы. Только зачем теперь это раскрывать и ему? Вот главный вопрос, волновавший Мерцание сильнее всего. От смутного нехорошего предчувствия все сжималось внутри. Было впечатление, что сейчас в него ударит молния. Брат? Разве у него был брат? Этого оруженосец не знал. И зачем ему знать об его прошлом, пускай оно и было интересным, подобное не часто случается в племенах.« Мама ушла из его жизни?Говорит так, словно они были парочкой, а не друзьями.» — поднял голову скептицизм.
— ...Моим братом был Окунь, твой отец Мерцание...
«Молния...»
— ...Я считаю, что не имею права скрывать это от тебя.
Мерцание не знал, какую реакцию ожидал от него Тростник, но он рассмеялся, громко. На несколько секунд напряжение спало, но тут же вернулось, когда он заговорил:
— Это шутка? — Мерцание сделал шаг вперед. — Тогда почему сейчас ты об этом сказал, а не раньше? У тебя было много возможностей! Чего же ты ожидаешь теперь!? От меня? Понимаю ли я суть твоих мотивов? Нет! У меня от всего этого уже голова болит и единственное желание, которое бушует внутри, это бездумно кричать!
Оруженосец сомкнул веки так сильно, словно его глаза горели, и ненадолго отвернулся от Тростника. Скулы дрожала, хвост хлестал камыши, а сердце билось с такой силой... Почему все это скрывали? Что сам Тростник, что его мать? Он даже не знает собственную семью! Кому скажешь не поверят. И сейчас он метался из стороны в сторону впиваясь когтями в землю. Мерцание посмотрел на Тростника и в его взгляде можно было легко прочесть — «Дай мне повод...»

...Теперь уже поздно и падают звёзды осколками наших разбитых сердец
Таких же, как раньше
Где больно и страшно
Из нас знает каждый
Ведь каждый любил хотя бы однажды...

— Не воспринимай это как упрек, Мерцание, ты имеешь полное право злиться, но не стоит позволять эмоциям взять верх над разумом.
Мерцание лишь усмехнулся на это и остановился. Он и сам знал, что в последнее время слишком не стабилен и его контроль за эмоциями полетел к Темному Лесу. Тростник был прав, нечего разводить истерику, ведь конца света нет, в его семье прибавилось на одного. Синие глаза смотрели на свои белоснежные лапы не желая пока смотреть на «дядю», поскольку слов просто не было. Удивительно, у него впервые не было слов. Печально, ведь об этом никто не знает, а догадки лишь необоснованная теория. Полосатые уши были напряжены и не упускали ни единого слова. Голос Тростника и то, о чем он говорил на какой-то момент открыли ему глаза и помогли вникнуть в то, что он пытался донести. Просто Мерцание не хотел вникать, ведь его сердце тоже окружено стенами...
Неожиданная мягкость и строгость, внимание... Именно это почувствовал оруженосец при их настоящей первой встрече, когда Беззвездное Небо давала ему первый урок. Тогда не было безразличного воителя с пустым взглядом и односложными словами. Тростник был внимателен к нему и даже научил бесшумной походке так, как если бы это сделал отец. Возможно ли, что бурый молчаливый кот незаметно для них самих наблюдал и заботился о нем и о Пепелке? На патруле между ним и Пепелекой было напряжение, но Тростник, казалось, этого не замечал, словно наслаждаясь его выводами о запахе и вопросами? Именно он не дал им умереть от переохлаждении, а значит следил за ними? Или же просто заметил долгое отсутствие, заволновался и решил проверить? Анализ, осознание и принятие очевидного, чего он раньше не замечал и принимал как должное, вылилось в долгое молчание и шок. Синие глаза расширились и понимание мелькнуло в них наравне с упрямством.
— Представь, что все кого ты любил предали тебя, все они отвернулись...
«Легко» — один из его главных кошмаров быстро всплыл перед глазами, заставив вздрогнуть и судорожно сглотнуть ком в горле. Пепелка склонившаяся над заводью, а в следующий мок ушедшая под воду. Промедли он, она бы умерла, в последнее время ему сниться этот сон, не желающий отступать. Он ныряет вслед за матерью, но вытаскивает на сушу мертвое тело или же не может найти ее в темной воде. В тот момент, когда он решил, что она решила оставить его одного, то чувствовал как сердце разбивается на тысячу маленьких осколков...Предательство, ирония ли, но испытать его, даже ложное, от своей семьи жестоко. Поэтому, когда Тростник произнес это, оруженосец прекрасно его понимал.
— Я не навязываюсь тебе, ты можешь забыть об этом разговоре, и я останусь для тебя простым соплеменником. Но я посчитал, что это будет оскорблением с моей стороны скрыть правду после твоего прямого вопроса...
Теперь наступило молчание. Скорее всего, в силу своего возраста, Тростник понимал, что ему нужно собраться с мыслями, а возможно все слова у него закончились... Тем не менее Мерцание пришел к выводу, что бурый воин так же нуждается в семье, как и он сам. Хватит ему прятаться за своей горячностью, ведь сделай оруженосец неправильный выбор, то потом пожалел бы о нем.
— Скажи, ты все это время, приглядывал за нами? — уже спокойно спросил Мерцание, но не поднял глаза. Его злость и ярость ушли, уступив обычному состоянию. — Я не знаю своего отца, как такового, поэтому мне нечего сказать по поведу предательства с его стороны.., но я понял, в один момент, нечто очень важное — семь не бросают. — теперь же ученик поднял голову и посмотрел прямо в глаза Тростнику. — Я не могу с легкостью назвать тебя «дядей», но ведь ты мне в этом поможешь? — на его мордочке появилась добрая и неуверенная ухмылка. Он сделал ему шаг навстречу и надеялся, что бурый поймет его правильно. — И да, я не котенок.
Последнее относилось к самым первым словам Тростника об эмоциям и как напоминание о том, что он взрослый!