Рэй никогда не простит себя за то, что позволил ей стоять с краю. Никогда после этого, даже через много-много лун. Все произошло так неожиданно, что он даже не успел рвануться к ней, не успел схватить ее за шкирку и удержать. Она, должно быть, и сама ничего не поняла. Когда Рэй, чье сердце, казалось, замерло, подбежал к краю и глянул вниз, его чуть не стошнило от страха. Она лежала там, у самого края озера, чья потревоженная поверхность покрылась рябью. Холодный глаз луны смотрел на них с небес и кот мог все видеть. Не помня себя, он сбежал вниз по скале, расцарапав подушечки лап об острые мелкие камешки, а остановился только возле ее бездыханного чёрного тела. Голубые глаза были широко распахнуты и их невидящий взгляд был направлен куда-то в пустоту. "Она даже не успела испугаться." Сердце билось о ребра, желудок скрутило, тошнота подступала к горлу.
— Змеехвостая. — еле слышно произнес он и голос его хрипел, словно глотка его была пересушена и он не притрагивался к воде последние несколько дней — Радость моя, вставай, пожалуйста...
Пустые слова, не возымевшие никакого эффекта. Его подруга так и лежала, неестественно выгнув шею и смотря в пустоту, а вода вокруг ее бездыханного тела окрашивалась в багровый цвет.
Это все он виноват. Это он потащил ее в горы, он привел сюда, он заставил покинуть родное племя и врать своим соплеменникам. Чёртов Рэй, ты все испортил, ты убил её, ты убийца, Рэй.
— Давай же, ну. Поднимайся! — голос его был готов сорваться, хрип пропал, осталось только бесконечное отчаяние с проблесками погасшей надежды. Змеехвостая не двигалась и не дышала.
Сдерживая крик, рвущийся из груди наружу, кот взял ее на шиворот и вытащил на берег, чувствуя, как душа его покрывается огромными ранами, словно от чьих-то острых когтей, и раны эти кровоточат, и он словно захлёбывается этой кровью и тонет в ней. Когда он полностью достал тело из воды, то лег рядом, прижимая ее к себе, чувствуя, как оно остывает и исчезают в нем последние крупицы тепла. Он не хотел, чтобы она становилась такой... холодной. Неживой. Говорить что-то уже не было сил, да ведь она и не слышала, она уже ничего не слышала. Ткнувшись носом в чёрную, как смоль, шерсть, он вдохнул ее запах, такой родной и знакомый, он хотел запомнить его, навсегда запомнить, чтобы никогда уже не забыть. Только теперь от нее пахло не только Змеехвостой.
От нее пахло смертью.
Рэй хорошо знал, как пахнет смерть, только прежде он видел лишь тела бродячих котов, что были ему незнакомы, но этот отвратительный васильковый запах ему было невозможно забыть.
Подул холодный ветер, но Рэй даже не заметил этого, ему было все равно, он хотел бы сейчас замёрзнуть насмерть, здесь, рядом с ней, прижимаясь к ее остывающему телу, пока оно еще не потеряло все свое прежнее тепло, а шерсть ее не утратила свой запах.
Свет появился еще более неожиданно, чем ветер. Он ослепил глаза и одиночка прищурился, посмотрев в ту сторону, откуда он лился. И увидел он то, что заставило его усомниться в своей нормальности. Там стояла Змеехвостая, совсем как живая, только словно еще более красивая и еще более изумительная.
— Прости, но не прощай, я буду всегда здесь, с тобой!— ее прозрачная лапа коснулась груди Рэя и боль там словно утихла на какой-то момент. По телу пробежала какая-то странная волна, от которой ему стало легче. Но он был уверен, что это продлится ровно столько, сколько это прекрасное видение будет здесь.
— Ты встретишь трех котов, имена двоих будут схожи с цветом шубки третьей, собери других одиночек и домашних - вы пойдете вместе... Идите на Рассвет, и пусть небо  будет вашим домом!
Ничего более странного Рэй никогда в жизни не слышал. Это говорила будто бы не Змеехвостая, а если и она, то это явно была вызубренная, заученная речь. Какие коты? Какой Рассвет? Свет мой, что же ты такое говоришь?...
— Я буду ждать тебя там... Всегда! — это было последнее, что он слышал от нее, но звучало куда более искренне, чем все до этого. Своей мордой она коснулась его, позволив коту в последний раз почувствовать ее тепло и услышать ее запах. А потом она исчезла, как роса по утрам, как туман ночью, как звёзды на светлеющем небе. Осталось только ее тело и ночь, а с небес падал мокрый противный снег. Больше никого не было. Только он и его бесконечная, дикая, разрывающая его на части боль. И тогда он вдруг не выдержал и заорал, подняв морду к небу и позволив накатившим слезам смешаться с растаявшими снежинками, что мелкими капельками воды струились по его черной морде. Скалы подхватили его крик и он эхом разнесся по долине, и потревоженные ночные птицы ответили ему испуганными воплями.
Рэй, не выдержав, рухнул рядом с ней и вновь зарылся носом ей в шерсть. Он так мечтал о том, что у них будет семья, что они будут счастливы, что никак не мог смириться со своей потерей. Он бы все на свете отдал сейчас, если бы знал, как вернуть ее к жизни, как заставить биться ее сердце. Только вот душа ее уже была среди звёзд.
Прошло много, много времени, но луна с неба еще не ушла, а звезды все также светили с ночного небосвода. Его Змеехвостую нельзя было бросать здесь, пусть даже он был готов навсегда остаться рядом и не уходить никуда с этого места.
"Она не могла погибнуть."
Рэй встает, движения его скованны и заторможены. Бредет куда-то вдоль края озера, пока не находит участок под скалой, где можно вырыть достаточно глубокую ямку.
"Это все ошибка. Дурь. Сон."
Лапами с выпущенными когтями он начинает рыть холодную мокрую землю, слегка припорошенную липким снегом. Земля смешана с глиной и копать очень сложно, но одиночка не обращает на это внимания, он просто копает, а комья грязи отлетают в сторону.
"Змеехвостая не умеет умирать"
Яма готова и кот бредет обратно, где закрывает подруге глаза и тащит ее в сторону вырытой могилы. Он долго стоит и смотрит в тёмную дыру в земле, и еще несколько раз тыкается носом подруге в шерсть, удостоверяясь, что она уже утратила свой запах.
— Спи спокойно, милая. — голос дрожит.
Тело он бережно опускает на дно ямы и закидывает могилу землёй, пока, наконец, оно не перестает быть видимым.
Ночь все не кончается. Рэй не может справиться с чувством, что он закопал часть себя, что с кровью и мясом оторвал огромный кусок своей души и засыпал его землей. Уходит нет сил и он падает на около свежезарытой могилы. Холодно, мокро и отвратительно, хотя снег уже давно кончился и одиночка даже не уверен, что он вообще был, а это был не вымысел его помутненного разума. Он не двинулся с места, лишь прикрыл глаза и всю оставшуюся ночь мурчал Змеехвостой какие-то колыбельные, которые ему когда-то пела его мать перед сном. Он просто не мог уйти. Он не мог бросить ее одну.

Дремота навалилась на него незаметно, словно огромное пуховое одеяло, укрывшее его с головой и спрятавшее от мира вокруг. Перед закрытыми глазами снова и снова всплывали картинки прошлого, их общего прошлого. Они делили его на двоих, как и их недолгое настоящее, а что осталось теперь? Что осталось от него самого, от его жизни, что осталось от разодранной в клочья души? Снова и снова Рэй видел во сне, как на солнце блестит угольно-чёрная шерсть, как смеются голубые глаза и как они вместе, в лесу, что так несправедливо зовётся Проклятым, гуляют между стволов огромных вековых деревьев. Эти глаза не должны были потухнуть, не должны были перестать смеяться, нет. Почему звёзды, в которые она так свято верила, забрали ее? Почему не его, одиночку, вынудившую воительницу нарушить их чёртов Закон, одиночку, что этого Закона и вовсе не знал? Так было бы правильнее. Она бы справилась, она бы вернулась домой. А он бы растворился в ночной темноте и навсегда остался бы жить у нее в сердце. Ему бы этого хватило.
А что стало с ним теперь? Не жив, не мёртв, ни здесь, ни там. Горы не были и не могли стать его домом, но как он бросит ее одну здесь, как оставит? Он все никак не мог принять для себя, что душа ее не здесь, а там, наверху, вдали от земли, на которой остался он.
Холод пробирался под шерсть, холод кусал за уши и заставлял Рэя ёжиться во сне и тихонько трястись. Ветер не щадил его и едва слышные его завывания чем-то напоминали какую-то тоскливую песню. Такие песни и должны звучать на кладбищах, пусть и таких маленьких.
Он похоронил не ее, он похоронил их обоих, сам вырыл могилу и закопал. Его тело осталось здесь, ну и пусть, пусть так, значит, так нужно. Внутри словно зияла огромная черная дыра, из которой медленно сочилась бурая липкая кровь.
Сон его был долгим, но беспокойным. Картинки их жизни сменил ураган, смерч, упавшее дерево, придавившее Змеехвостую к земле, а после горы, легкий дождь и спокойствие. Он ей тогда сказал, что им здесь ничего уже не угрожает. "Кто бы мог подумать, Рэй. Ты еще и лгун."
Приближение незнакомца он не слышал, лишь почувствовал во сне слабое тепло, исходящее от его тела. Проснулся он лишь тогда, когда тот прикоснулся к нему, опустив лапу на чёрное плечо одиночки. Жёлтые потускневшие глаза его распахнулись и уставились на белого пришельца, появившегося столь внезапно и неожиданно. Ничего не говоря, чужак помог Рэю встать на лапы и подставил своё плечо, чтобы тот смог опереться. Он, должно быть, видел все. А может, это просто очередная галлюцинация, просто бред его воспаленного разума, до сих пор не сумевшего смириться с этой потерей.
— Она тебя ждет, всегда будет ждать. Пора идти.— смысл этих слов дошел до Рэя не сразу. Но отчего-то, может, от собственного бессилия, ему захотелось поверить белоснежному. Он не мог оставаться здесь вечно, в глубине души он понимал, что Змеехвостая, узнав, что он умер на её могиле, набросилась бы на него и самолично перегрызла бы глотку. Такая она была, Змеехвостая. Смелая, уверенная, сильная. Сильная. Не то, что он, которому словно сердце чем-то острым проткнула. "Свет мой, мне бы твою храбрость и силу."
Он слегка оперся на плечо незнакомцу и обернулся на могилу. В изголовье теперь стояла небольшая изогнутая палочка, которая напоминала змею, а на верхушке ее были проделаны две небольшие дырочки, будто глаза.
Он сюда вернется. Может быть, навсегда, без нее он вряд ли долго сможет прожить. Но сейчас лучше уйти. К тому же она просила его сделать что-то... Только вот что? Если бы он постарался, он бы вспомнил, но мысли его были сейчас неразборчивы и скомканы, одиночка не мог думать ни о чем, кроме как о ее потухших стеклянных глазах, смотрящих в пустоту.
Ни говоря ни слова, он двинулся вслед за белоснежным вперед, тяжело ступая своими большими черными лапами. Назад он больше не смотрел.
------------------> Горные Цепи

Отредактировано Рэй (2016-02-15 23:31:00)